Супруга декабриста Наталья Дмитриевна Фонвизина встретила Достоевского на каторжной пересылке по дороге к месту заключения и подарила ему Евангелие – единственную книгу, дозволенную в остроге, которая читалась про себя и для других, четыре года хранилась у Федора Михайловича под подушкой.
«Образ Христа храни, и если возможешь, в себе изобрази», Федор Михайлович Достоевский
Знаменито письмо Достоевского к Наталье Дмитриевне, написанное в 1854 году, сразу по выходу Федора Михайловича из каторги. Это письмо многократно анализировалось с точки зрения философской, идеологической, догматической.
Требуется его понять и оценить как поступок еще не совершенной веры — но уже совершенной верности: верности вопреки сокрушительной очевидности.
«Я слышал от многих, что Вы очень религиозны, Наталья Дмитриевна. Не потому, что Вы религиозны, но потому, что сам пережил и перечувствовал это, скажу Вам, что в такие минуты жаждешь, как “трава иссохшая” веры, и находишь ее, собственно потому, что в несчастье яснеет истина.
Я скажу Вам про себя, что я – дитя века, дитя неверия и сомнения до сих пор и даже (я знаю это) до гробовой крышки. Каких страшных мучений стоила и стоит мне теперь эта жажда верить, которая тем сильнее в душе моей, чем более во мне доводов противных.
И, однако же, Бог посылает мне иногда минуты, в которые я совершенно спокоен; в эти минуты я люблю и нахожу, что другими любим, и в такие-то минуты я сложил себе символ веры, в котором все для меня ясно и свято.
Этот символ очень прост, вот он: верить, что нет ничего прекраснее, глубже, симпатичнее, разумнее, мужественнее и совершеннее Христа, и не только нет, но и с ревнивою любовью говорю себе, что и не может быть.
Мало того, если б кто мне доказал, что Христос вне истины, и действительно было бы, что истина вне Христа, то мне лучше хотелось бы оставаться со Христом, нежели с истиной».
Апостол Павел возгласил: «Если нет воскресения мертвых, то и Христос не воскрес, а если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша… И если мы в этой только жизни надеемся на Христа, то мы несчастнее всех человеков».
Достоевский говорит: пусть «горсткой праха» – но я хочу оставаться со Христом. Хочу оставаться с Ним, даже если истина за «законами природы», обращающими в прах все, даже «величайшее чудо свое» — человека. Даже если мне докажут, что существует только видимое и преходящее – я хочу оставаться с Ним.
Достоевским говорит, что если нет жизни во Христе, то он отказывается от той жизни, которая есть, но не встанет на сторону «темной, наглой и бессмысленно-вечной силы», не примет ее закона, даже если он – единственная истина.
Этот «символ веры» Достоевского – еще одно доказательство, что человек может быть верным, как Бог. Христос спускается в глубины поползшегося грехом, медленно тлеющего мира, чтобы восстановить его в первозданной красоте и славе, Христос проходит через смерть, чтобы человек жил.
Но если допустить сомнение и предположить, что «страховка» оборвалась? Если Его слова на кресте: «Боже Мой, Боже, зачем Ты Меня оставил?!» – и вправду последнее Его свидетельство?
Тогда я – говорит Достоевский – остаюсь оплакивать Христа и подражать Ему по мере сил.
Источник — Опыт духовной биографии Ф.М. Достоевского — «ГЛАВНЫЙ ВОПРОС, КОТОРЫМ Я МУЧИЛСЯ СОЗНАТЕЛЬНО И БЕССОЗНАТЕЛЬНО ВСЮ МОЮ ЖИЗНЬ — СУЩЕСТВОВАНИЕ БОЖИЕ…», «ЗАЧЕМ ВЫ БУДЕТЕ ЗАНИМАТЬСЯ ДОСТОЕВСКИМ? МЫ ТАМ ВСЕ УЖЕ ИЗУЧИЛИ» Татьяна Александровна Касаткина.